Я сидела в машине, прислонив голову к стеклу и наблюдая за тенями деревьев, что мелькали снаружи. Этот странный танец успокаивал и тянул ко сну. Как мне казалось, было уже далеко за полночь, но меня это не сильно волновало, как и собственно тот факт, что я еду сейчас неизвестно где и неизвестно с кем. Хотя нет, известно с кем. С вампиром. Класс. Атмосфера немножко давила. Хотя, чего мне жаловаться? Я сама устроила такую ночную прогулку, сама виновата. В конце концов, мне нечего терять: рано или поздно все мы умираем. Ничто не вечно. Вечность?
Я сидела и исподтишка рассматривала Итачи. Тёмные глаза, чёрные волосы, бронзовая кожа, отливающая серебром. Чёткие скулы и длинные, почти женские ресницы. Как он может быть монстром? Это просто невероятно! Таким красивым быть просто стыдно! И ещё хуже то, что он жил за счёт других, он же вампир.
Мне в детстве всегда казалось, что вокруг меня полным полно чудовищ: они прятались у меня под кроватью, в кладовке рядом с комнатой, в шкафах. Каждый вечер я проходила с папой и проверяла все тёмные углы нашего дома, с ним я чувствовала себя в безопасности. Папа для меня был кем-то святым, я очень любила его. Он работал экономистом в какой-то компании по продаже недвижимости, по крайней мере, так говорила мне мама. Интересно, мама догадывалась, кто отец? Наверное, нет. Иначе не вела бы себя, как конченая дура. Вы скажите, что я неуважительно отношусь к матери. Возможно. Но с уходом отца многое изменилось. Я больше не ходила проверять дом, потому что очень боялась, и от этого мне с каждым днём становилось всё хуже. Начинало казаться, что скоро монстры, долго обитавшие в страхе, вылезут ночью и отправятся искать, что они найдут меня. Из-за вечной бессонницы, которую не мог вылечить ни один врач, каждое тёмное время суток повторялось одно и то же. Закутавшись в одеяло, как в кокон, я тихо плакала в подушку. Детское воображение рисовало мне чёрные костлявые руки с громадными острыми ногтями, которые вот-вот схватят и утащат с собой. Они обязательно растерзают меня, разорвут на мелкие кусочки!
Как всё это было давно, как будто в другой жизни. Мне всегда казалось, что вот он тот самый момент, сейчас начнётся всё самое интересное… а время всё шло и шло, не задерживаясь ни на минуту. Мне очень хотелось остановить его, когда бабушка выгнала отца из дома. Я не знаю причины их ссоры, они и раньше не любили друг друга, но держали себя в руках. Лишь стояла за дверным косяком, наблюдая за буйством в гостиной. Отец что-то кричал, яро жестикулировал руками, но я его не слышала. Мне было слишком плохо. На тот момент я поняла одно: папа больше не вернётся. Что-то слишком пугающее было в его последнем взгляде, как-то слишком злобно он смотрел на бабулю. А затем просто вышел из дома, хлопнув дверью, даже не сказав мне ни слова на прощанье. Словно меня не существовало.
– Итачи, – чуть слышно прошептала я, чувствуя, как к горлу подходит ком обиды, накопившейся за эти годы, – а вампиры могут любить?
Его глаза по обыкновению загорелись ярким алым пламенем, а губы скривились в усмешке. Бегло взглянув на меня, Итачи вновь уставился на дорогу:
– Смотря какую любовь ты имеешь в виду.
– Разве любовь бывает разной?
– Да, принцесса. Бывает любовь к жизни, бывает любовь к крови… – видимо, он совсем не хотел общаться на эту тему.
– А к человеку? – с замиранием сердца спросила я. От его слов сейчас многое зависело. Если он скажет да, то у меня останется надежда, что когда-нибудь отец вернётся к нам с мамой. А если нет…
– Бывает, – Итачи щурился, всматриваясь в ночную дорогу. – Одна единственная любовь. Вампир не может любить дважды, для нас любовь означает нечто большее, чем просто привязанность. Для нас любовь – это жизнь. Если эта связь пропадает…
– То что?
– Он просто убьёт то существо, которое любил, если оно одно. Бывали случаи, когда вампир убивал всех членов семьи своего возлюбленного. Любовь превращается в ненависть со временем, даже если ты сам этого не хочешь.
«Вот как… Значит, убивают», – горько усмехнулась, вновь прислоняя голову к стеклу.
За окном всё ещё мелькали тёмные силуэты деревьев, и теперь мне они казались какими-то маленькими дьяволятами. Плясали вокруг, издевались, зло хохотали и визжали от удовольствия. У меня заложило уши от лязга звеньев на их копытцах. Они были как будто связаны. Связаны самим Богом за их грехи и неповиновение. Определённо ненавидели меня, ведь это я их выгоняла из своего дома, хотя они там жили испокон веков. Ведь это моя мама предала любовь отца, самого дьявола.
Я зажмурилась, судорожно вдыхая воздух. Мне вдруг показалось, что я не могу дышать, кислорода становилось катастрофически мало. Губы мгновенно обсохли, рукой я рефлекторно ослабила пояс безопасности. Не помогает. Чёрт, мне нечем дышать, прекратите, хватит! Хватая ртом воздух, я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. В глазах потемнело, и уже не понимала, что со мной, где я. Сознание уходило на второй план, чувствовала, как силы покидают меня.
В нос ударил запах гари. Откуда? Из-за едкого дыма у меня начали слезиться глаза, а перед глазами вспыхнул огонь. Яркие языки пламени играли на моих чувствах, подходя слишком близко, чтобы не бояться. Пламя постепенно превращалось в костёр, вздымающийся высоко в небо, унося с собой клубы серого дыма. Со стороны это казалось прекрасным зрелищем, если бы я не ощущала себя в центре этого костра. Напряглась и было дёрнулась в сторону, но режущая боль в запястьях остановила меня. Что за чёрт? Опустив глаза вниз, я поняла, что привязана к чему-то больше похожему на столб. Какого? Твою мать, это не мои руки! Что за хрень?! Это вовсе не моё тело, это не я! Тогда какого я ощущая, как в глазах щиплет от дыма, почему не могу дышать, почему ощущаю это, как наяву? От чего у меня так сильно болят запястья, а под грудью тело сдавлено верёвкой? Почему чувствую, что умираю?!
Кроме яркого пламени вокруг себя ничего не видела. Абсолютно. Это пугало, ужасало, бросало в дрожь. Ничто не может сравниться со страхом смерти. Все только хорохорятся, говоря, что не боятся конца своих жалких жизней. По-настоящему перед смертью трепещут все. А как можно не бояться чего-то неизвестного? Некоторые люди даже пытаются заглянуть в будущее, никому не хочется оставаться на обочине. В истории сохранилось немало доказательств человеческой трусости, когда даже друг предавал ради жизни. Ради благополучия. Какое лицемерие! Мать вашу, я тоже хочу жить! Я буду вести себя хорошо, Боженька, только сохрани мне жизнь!
Кто-то больно сжал моё плечо, и я очнулась. Если так вообще можно назвать то состояние, в котором находилась. Руки свело судорогой, и я резко распахнула глаза. Всё там же на переднем сидение автомобиля Итачи сидела полу боком, только теперь дверь рядом со мной была открыта, и я свесила ноги из машины. Передо мной на корточках сидел вампир собственной персоной. Чёрные глаза напряжённо всматривались мне в лицо, лёгкий холодный ветерок обдувал мне лицо, успокаивая.
Брюнет разжал ладонь, сжимавшую моё плечо, и, усмехнувшись, встал. Всё его естество кричало: «Я, чёрт возьми, здесь король!» Такое поведение порядком напрягало, казалось, что от того практически испуганного взгляда ничего не осталось. Нет, чтобы спросить, как себя чувствую, я между прочим умирала! Напыщенный индюк!
– Итачи, – окликнула я его, поднимая голову и вглядываясь в каждую чёрточку его лица, – что это было?
– А мне-то откуда знать? Тебе виднее, что там с тобой произошло. Это ты вроде у нас ведьма, – хмыкнул он, напоминая о своих незаурядных способностях. Даже немного неприятно, обидно же.
– Что произошло? – попыталась начать снова беседу.
– Ничего особенного, ты просто упала в обморок, – невесело произнёс Итачи, огибая машину и вновь садясь за водительское сидение. Почему я не верила ему? Что-то было в его словах неправдоподобное. Это не было похоже на обычный обморок. Что-то совсем другое, я как будто почувствовала себя другим человеком. Как будто умирала, сгорая… Эти ощущения не были простыми галлюцинациями, но что это было, я никак не могла понять. Что-то очень странное.
Мотор тихо урчал, а мы уже вновь неслись по трассе куда-то вдаль. Я боялась снова заснуть: вдруг кошмар вернётся? Не хочу этого. В кармане что-то зажужжало, и вскоре раздался звонок моего мобильного. Ну и кому приспичило мне звонить в два часа ночи (а часы на магнитоле Итачи показывали именно это время)? На экране высвечивалось, что пришлось одно сообщение от бабушки.
«Куда ты делась, внучка? Ты взрослая, я понимаю, но надо было хотя бы предупредить», - гласило смс. Ну да. Правильно, следовало бы сказать бабушке, куда я направляюсь. Она непременно отпустила бы меня. Особенно с вампиром, она же их ненавидит. С такими невесёлыми мыслями я набрала ответное сообщение.
«Извини, бабуль, я пошла к Ино в гости. Позвоню, когда буду возвращаться». Мне не очень хотелось врать бабушке, но приходилось, ради её же блага. Ложь во имя добра. Впрочем, не бывает такого, к хорошему всё это не приведёт, чует моё сердце.

***

Итачи резко дал по тормозам и чертыхнулся. Ещё бы чуть-чуть, и я бы разбила головой лобовое стекло. Хотя после такого я вряд ли бы выжила, о чём мне волноваться? Сердце учащённо забилось, и я истерично рассмеялась: меня точно хотят довести до психушки. Чёрт, с этим вампиром никаких нервов не напасёшься!
– Что-то случилось? – хохотнула я, скорее просто так, нежели из любопытства.
– Ничего особенного, чуть не проскочили поворот к заправке.
– И из-за этого стоило рисковать жизнью? Ах да, простите, вам же такая вещь, как смерть, не грозит, – я нахмурилась, понимая, что могу его оскорбить своим тоном. По большому счёту мне было плевать, но злить его мне не доставляло удовольствия.
– Никто не в ответе за то, что с ним происходит, – чуть помедлив, ответил Итачи. – От судьбы не уйдёшь, милый котёночек.
– О чём вы?
– Тебе было суждено родиться полу вампиром, ты им родилась. Тебе было суждено встретиться с Адель, и ты её знаешь. Наша встреча так же не случайна, и ещё не ясно, чем всё это закончится. За нескучные четыреста с лишним лет я худо-бедно начал понимать суть некоторых вещей.
– Откуда вы знаете, что я – полу вампир?
– Адель открыла нам эту тайну, – усмехнулся Итачи. – Но, не волнуйся – об этом вполне можно было бы догадаться по твоим красивым алым глазкам и заметному для слуха вампира человеческому сердцебиению.
Я надулась. Чёрт, неужели всё так плохо? Ну, и как дальше жить, если каждый встречный вампир может спокойно узнать о моей природе?
– Такое часто встречается? И, – я закусила губу, исподлобья глядя на Итачи, – что с такими полукровками становится?
– Тебе серьёзно сказать? – хмыкнул вампир. Его губы растянулись в широкой улыбке, а глаза засветились ярко-красным цветом. Заметив мой кивок, он заметно сбросил скорость и, наклонившись ко мне, тихо прошептал на ушко:
– Таких брильянтов очень мало, принцесса, и обычно это – будущие вампиры.
Я прерывисто выдохнула, чувствуя тошноту и головокружение. Что простите? Я стану монстром?! Быть такого не может! Я ни за что не буду вампиром…
Итачи, видимо, довольный результатом своей работы, отвлёкся на дорогу, вновь сделавшись памятником безразличию. Больше не было улыбки, что меня немного успокоило: всё это время было довольно не комфортно. Казалось, я для него – интересный экспонат в музее. Такой взгляд бывает только у ярых ценителей науки и искусства. Хотя, стоп, по-моему, это к его другу. Я точно слышала, этот рыжий что-то такое говорил...
Я не сразу поняла, что это вовсе не безучастный и уж тем более не любопытный взгляд. Он смотрел так, будто чего-то ждал, будто от одного моего слова что-то измениться, будто бы я действительно не просто полукровка. Чего же он ждал?
Я лишь насупилась и вновь отвернулась от Итачи, который порядком бесил своим поведением. Не могла понять, чего он от меня хочет. Вот что я здесь забыла? Какого хрена меня понесло посреди ночи неизвестно куда говорить неизвестно о чём? Ну, а что я ей скажу? Понятия не имела. Уже молчу о том, что была далеко за городом, в каком-то лесу, в сопровождении вампира. И с чего бы ему быть таким любезным?!
– Сакура, ты в безопасности, - сдержанный тон Итачи заставил меня встрепенуться и удивленно повернуться к нему. – Выходи, мы приехали.
Итачи галантно открыл передо мной дверь и протянул руку. Как мне хотелось тогда в неё плюнуть!
– Благодарю, но я могу сама, – как самый нормальный человек, я вылезла из машины, резко шагнув в сторону, и, поскользнувшись, упала в грязную дождевую лужу. – Чёрт!
– Я же предлагал Вам свою помощь. Нам ещё немного надо пройти пешком.
– Вы издеваетесь?! – я всё ещё сидела в луже, осознавая всю «дерьмовость» ситуации.
– Предлагаю вам, мой прелестный котёнок, всё-таки подняться. Вам не идёт такой вид, но из чувства такта я об этом промолчу, – промолчал, блин!
Мы шли через лес. Наличие тропинки всё бы упростило, но, – блин! – казалось, чаща более чем непроходима. Переступая через коряги, я цеплялась за сучки, так неуместно торчащие по сторонам, падала, царапала себе ноги и руки, проклинала тот момент, когда согласилась на эту прогулку. Успокаивало только одно – убивать меня вроде никто не собирался… Чёртов садист!
– Ай!.. – я с размаху рухнула в ямку, немного присыпанную листьями и мхом. Резкая боль в ноге прошлась, как множество маленьких иголочек и осколков от стекла. Кровь мгновенно прилила к пострадавшей правой ноге, что загоралась ужасным жжением и болью. В голове было пусто, все мои чувства были сосредоточены на лодыжке, которая опухала на глазах. Внезапно осознание того, что я без сил валяюсь непонятно где и помощи ждать неоткуда, пришло ко мне, и слёзы боли и отчаяния навернулись на глаза. Давясь рыданиями, пытаясь скрыть эту слабость, я в резком порыве ничем не сдерживаемой ярости стукнула рукой о землю, закричав:
– Я в центре дерьма! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! – какие-то руки подняли меня в воздух, как пушинку.
Отчаянно пыталась понять, что же происходит. Мягкий ветер дул мне в лицо, а всё те же уверенные, крепкие, надёжные руки несли меня куда-то. Боль отступала на задний план, а глаза начали закрываться. Я чувствовала себя защищённой, как будто тот человек, что прижимал меня к своей груди, забрал все переживания, боль и невзгоды на себя, оставляя место пустоте, которая заполнялась чем-то новым и принятым. Вот только человек ли?
– Итачи, какого чёрта?! Ты совсем ополоумел?
Обрывки фраз доносились до меня, как в тумане. Боль в ноге к моему удивлению прекратилась, а на душе было спокойно. Окончательно проснувшись от глубокого сна, я села на кровати, осматривая помещение. Несколько простеньких платяных шкафов, два тёмно-синих кресла, обитые фиолетовыми лоскутками кожи, диван, видимо, с откидным верхом, серые стены и неровный куполовидный потолок. Мило. А где я? Как ответ на мой вопрос я услышала приближающиеся шаги и чьи-то крики. Каменная плита (а-ля дверь) отлетела в сторону, сравнивая с землёй один из шкафов. В то, что назвать комнатою было нельзя, влетела Кохана, «сметая всё на своём пути».
– Сакура! – рыжеволосая девушка присела передо мной на колени. – Как ты? Они тебя не тронули? Не бойся, говори честно! Я тут… Чего ты смеёшься?!
В дверном проёме образовался Сасори, который, облокотившись о стену, хохотал во весь голос, глядя на нас, вернее, на Кохану. Я потуплено смотрела то на одного вампира, то на другого. Вся ситуация казалась мне до нельзя абсурдной.
– Адель, ты сама психопатка! Я хренею, ты бы на себя со стороны посмотрела. Курица-наседка, бля! Ну, ты и скатилась, подруга! Никогда бы не подумал…
– Она другая!
– Чего же в ней такого особенного? – хмыкнул вампир, широко улыбаясь. Было видно, что он просто пытается её разозлить.
– Сакура! – встрепенулась и посмотрела на неё. В глазах девушки отражалось беспокойство. Чего же она от меня хотела? Ах, да!
Мысли путались, а я не могла найти причину. Всё было тем же, только что-то новое прибавилось, что, конечно, понять не могла. Эти двое от меня отчаянно пытались чего-то добиться, но все мои попытки что-либо сказать не увенчивались успехом, на язык лезла совершенная дурь. Казалось, я сошла с ума. Мне без причины хотелось улыбаться, смеяться, радоваться… Чему?! Господи, пора домой! Домой! Там я смогу привести мысли в порядок.
– Говори же! – Кохана встряхнула меня за плечи и села рядом.
– Что? – недоумевая, я озадаченно нахмурилась и, встретившись с насмешливым взглядом только что вошедшего Итачи, вспыхнула, как факел. – Да что вам всем от меня надо?!
– Не волнуйтесь, мой прелестный котёнок, и вычеркнете меня из своего списка «на кого следует злиться». Я вам ничего не сделал плохого.
– Вы постоянно издеваетесь надо мной! – я пулей соскочила с кровати, вся красная от злости, с горящими от ярости глазами, только что ещё не изрыгающая пламя, и ткнула указательным пальцем ему в грудь.
– Правда? – всё тем же обаятельным тоном сказал Итачи, отводя мою ладонь в сторону, но не отпуская. В его глазах прыгали весёлые огоньки, ещё больше зля меня. Но эта злость… на саму себя? Я вновь ощутила, как мурашки пробежались по моей спине, а ноги предательски задрожали. Но время шло, и на нас удивлённо смотрела Кохана. Немного подумав, девушка яростно вскочила и, в момент оказавшись рядом со мной, замахнулась для удара. Итачи, вовремя заметив это, успел немного увернуться, и получил лишь кулаком в бок. Я могла только удивляться вампирской силе: Итачи отлетел на несколько метров назад, ударившись спиной о стену. Устояв на ногах, он поднял на мою подругу красные глаза, полные ярости, злобы и ещё чего-то. Мне «посчастливилось» стоять между этими вампирами, которые готовы были наброситься друг на друга в любую секунду. Не понимая, в чём секрет внезапного поведения девушки, я переводила взгляд с подруги на Итачи и наоборот. В конце концов, он мне ничего плохого не сделал, с чего бы ей вдруг так реагировать?
– Это было предупреждение, Джеймс, не вынуждай меня повторять,– шипя и щуря глаза с зелёной «подсветкой», Кохана выпрямилась и взяла меня за руку.
– Ты лезешь не в своё дело, Адель, – горловой рык вырвался из уст Итачи. Атмосфера накалялась.
– Да?!
– Именно, – холодный, яростный взгляд вампира дал мне понять, что тут дело серьёзно. Схватив Кохану за ледяную руку, я отдёрнула её назад. Все мои чувства противились, всё моё существо надеялось на благополучный исход. Я, не смотря на мой «бунтарский» характер, не мыслила, что всё закончится кровью.
Кохана медленно перевела на меня взгляд болотных глаз и поджала губы. Итачи сделал вид, что ничего не произошло и, засунув руки в карманы, удалился из помещения. Его выдавала только холодная улыбка, тронувшая губы.
– Не знаю, что на вас обоих нашло, но не стоит... – я попыталась улыбнуться – не получилось.
– Ты просто не понимаешь, что говоришь! – сорвалась на крик Кохана и выдернула свою руку из моей, крепко сжимавшей её ладонь.
– Кохана, я…
– Ты идиотка! – выкрикнула она и выбежала из комнаты. Я лишь вздохнула, ничуть не удивившись такому концу. Вот и Кохана признала меня таковой. Что ж, недолго продержалась наша дружба. Никогда просто так не сдавалась, но в отношении дружбы давно поняла: настоящих друзей у меня никогда не было и не будет. Я не создана для этого. Эти псевдоэмоции не для меня. Поэтому, не зная, что мне дальше делать, села на краешек дивана. С Коханой я поругалась – это факт. Сасори и Итачи для меня никто, как, собственно, и я для них. Чёрт, ну и что дальше?
– Не злись на неё, – только теперь я заметила безмолвного свидетеля разыгравшейся здесь комедии. Сасори всё так же стоял, облокотившись о стену. Сложив руки на груди, он рассматривал меня серьёзным взглядом. Про себя я удивилась, что оказывается, он бывает нормальным.
– Я и не злюсь.
– Она просто боится за тебя.
– Почему? – Сасори усмехнулся и пожал плечами. Я улыбнулась и решила задать вопрос, интересующий меня с недавнего времени. – Вы решили с Коханой свои разногласия?
– Хм… Считай, что да, – сказал вампир, рассматривая моё лицо. Его глаза начали светиться зелёным цветом, губы расплылись в усмешке.
– Сасори? – я чуть наклонила голову, с интересом уставившись на него. – А почему есть вампиры с красными глазами, и есть с зелёными?
Вампир нахмурился:
– Скажем так: красные глаза или зелёные не имеет для людей особого значения. И те, и другие питаются кровью. Это скорее что-то типа видов.
– Видов?
– Ага. Вампиры с «красными» глазами, как правило, агрессивней. Но, по-моему, это лишь стереотип. Хотя Дракула, допустим, имел красный цвет глаз, – он пожал плечами и усмехнулся. – За Итачи я явной кровожадности не замечал.
– Итачи? – я сдвинула брови.
– Именно. Ничего особенного, так, всего лишь около сотни до смерти загрызенных людей и… – заметив, как побелело моё лицо, он рассмеялся. – Это же я пошутил, Сакура.
Я сглотнула и уставилась в пол. Чёрт, что за шутки такие?!
– Не бойтесь, принцесса, следующей моей жертвой станет Сасори, – холодно улыбнувшись, Итачи прошёл в комнату. Его лицо было белее обычного, весь он был напряжён, а в глазах играла красная «подсветка». Сасори серьёзно на него посмотрел и кивнул на дверь:
– Мне кажется, тебе следует выйти. На сегодня хватит, ты прекрасно знаешь, что она не блефует.
– Тебе следовало бы знать, что я тоже.
– Итачи, в таком состоянии появляться рядом с человеком небезопасно.
– Четыреста семьдесят семь лет выдержки. Не учи меня.
– Я не думаю, что это что-то изменит.
– Я не трону её.
– Ты…
– Я в себе уверен, – повернувшись ко мне лицом, Итачи попытался улыбнуться, кивая головой к выходу.
Только что состоявшийся диалог произвёл на меня сильное впечатление, учитывая, что я ни слова не поняла. В каком состоянии находился Итачи? Почему ему нельзя сейчас со мной общаться? О чём вообще тут речь?!
– Мне кажется, вам следует вернуться. Пока вы отдыхали, прошло не мало времени, уже около двух дней.
Я кивнула, рассматривая его лицо, и, наконец, встретившись со взглядом, уловила в нём напряжение. Ни единой эмоции на лице, не было даже той насмешливой улыбки, которая выводила меня из себя. Это начинало беспокоить, что случилось?
– У нас есть дело к вашей бабушке, – продолжал Итачи. – Поэтому мы ещё заедем к вам позже.
Мысленно я вздохнула свободно. Домой! Это означало, что пришёл конец этим колебаниям души и неизвестным мне ощущениям. А раз «мы закинем», то мне больше не предстоит оставаться наедине с Итачи. Что-то кольнуло в сердце, но я запихала это «что-то» глубоко подальше.

***

Мы шли по темному узкому коридору. Все чувства были напряжены от близости с этим человеком. Радоваться было рано: оказалось, Кохана куда-то с дуру попёрлась, и Сасори, как «преданному другу», пришлось отправиться на её поиски. Преданный друг. Десять раз! Ещё несколько недель назад он хотел сыграть её головой в боулинг. Ни за что не поверю, что они помирились. Так что обратно мне пришлось ехать с Итачи, а это к радости не располагало. Общество этого вампира бесило и пугало. Рядом с этим вампиром я становилась сумасшедшей дурой. То мне захотелось уйти посреди ночи «погулять», то какой-то кошмар «приснился», то в луже захотелось поваляться. Именно это и пугало.
– Итачи? – он бросил на меня холодный взгляд, но шагу не убавил. – Итачи! – я схватила брюнета за руку, чуть выше локтя, заставляя остановиться и посмотреть на меня.
Глаза полыхали красным, а губы были напряжённо сжаты. Я интуитивно взяла его ладонь, всё ещё смотря в глаза. Он чуть сжал мою руку в ответ, опустив глаза.
– Что с тобой?
Я действительно волновалась. Не могу это объяснить, но почему-то я беспокоилась об этом надменном, непонятном для меня, ужасно бесящем вампире. Не скажу, что воспылала к нему праведными чувствами. Сказать такое – соврать самой себе же. Нет, он мне не нравился, просто по природе своей не могу обойти стороной существо, нуждающееся в помощи.
Не выпуская руки, я провела другой ладонью по его щеке, обеспокоенно всматриваясь в белое лицо. Боже, какой он оказывается красивый! Эти скулы, эти глаза… Готова поспорить, ни один десяток женщин был сражён его красотой. К сожалению, для меня внешность была второстепенным фактором в мужчинах.
Итачи резко выдернул руку и быстрым шагом направился вперёд, оставив меня одну стоять в недоумении.
«Я к нему по-доброму значит, а он… Скотина!» – в голове роились отнюдь не дружелюбные мысли, а злость уже сделала своё, заставив меня быстро преодолеть расстояние между нами и встать перед ним, яростно сверкая глазами.
– Ты что себе.. А! – я едва успела вскрикнуть, когда что-то тяжёлое прижало меня к стене, разведя мои руки по сторонам и не давая шанса вырваться.
По спине электрическим током прошлась боль от удара об стену, и следующее мгновение почувствовала, как новая волна боли ударила в шею. Моё тело сковала дрожь, слёзы невольно потекли по щекам, а сознание отказывалось соображать. Итачи, ты обманул моё доверие…
Я тихо всхлипнула и не заметила, что Итачи замер над моей шеей. Жжение продолжалось, но чувство жадных глотков прекратилось. Руки Итачи, дрожа, ослабили хватку и легки мне на талию, обхватив и прижав к себе. Слёзы всё ещё катились по моим щекам, оставляя влажные дорожки. Я ненавижу себя за эту слабость. Мой плач переходил в истерику. Содрогаясь от рыданий, я почувствовала, как губы Итачи аккуратно прикоснулись к месту укуса, осыпая шею нежными поцелуями и успокаивая. Замерла. В нескольких сантиметрах от меня находилось лицо Итачи. Губы были напряжённо сжаты, глаза были уже привычного чёрного цвета.
– Прости меня, принцесса, – выдавил он, осторожно стирая ладонью слёзы с моих щёк.
Он всё ещё смотрел на меня, словно ища… понимание? Он меня укусил, какое тут понимание?! Он меня у-к-у-с-и-л!
– Забудем. Я сама виновата, не следовало лезть к тебе, – обхватила себя руками, пытаясь отстраниться от мира, и пошла к выходу. Я не понимала, что нашло на меня, но пыталась его оправдать. Его! Он меня укусил. А главное, оправдать перед кем? Перед собой же. Чёрт, нет! Это было не со мной, он не мог. Почему? Откуда я знаю, что он мог, а что нет? Господи, что со мной?
– Просто отвези меня домой…