Глава 4.

Дрожь мелкими дорожками пробежала по телу, сердце совершало сумасшедшие скачки в груди, а мозг напрочь отключился.
– Ты вампир? – тихий шёпот рассёк тишину, заставляя встрепенуться и понять, что это мой голос. Руки всё ещё дрожали, хоть я так старательно пыталась подавить свои эмоции - сейчас они не уместны. Я судорожно вдохнула прохладный воздух и, взяв себя в руки, продолжила разговор. Видимо, есть она меня не собирается. Пока.
Кохана спокойно усмехнулась и подняла на меня зелёные блестящие глаза:
– Да, Сакура, я вампир. Надеюсь, ты не будешь делать поспешные выводы.
– Если ты не собираешься при первом же удобном случае вцепиться мне в глотку, мне всё равно, кто ты! – я гордо вскинула голову, яростно сверкнув глазами. Кохана усмехнулась, покачав головой в знак протеста.
– Нет, не волнуйся, я не убиваю людей, – сказала мне она, поправляя сумку на плече. Это меня вполне устраивало. Несмотря на шок, меня нисколько не пугало само существование вампиров. Я с самого детства догадывалась, что что-то во всём этом не так, как надо. Не удивительно всё это. Ну вот, я сама себе противоречу.
Подняла голову, рассматривая звёздное небо. Когда успело стемнеть? Не важно. Важны лишь эти яркие звёздочки, напоминающие рассыпанный по небу золотой горох. Или кукурузу. Всё-таки кукурузу, она вкуснее. Интересно, а звёзды съедобные? Наверное, нет, это всё-таки звёзды. Но нет ничего прекраснее их. Рассеявшись по тёмному ночному небу, они освещают весь ночной мир. Иногда мне кажется, что от них исходит тепло, время от времени согревающее. Звёзды одинокие? Нет, что вы. Это заблуждение. Звёзды – это счастливые души наших покойных предков, которые наблюдают за нами. Мы обращаемся к ним за помощью. Если нам плохо, если нам не спится, мы почему-то всегда смотрим на них, и именно поэтому мы не одиноки. Никто не одинок.
– Какая ошибка природы, – я произнесла вслух свои мысли. Да уж, определение «ошибка природы» всегда хорошо подходило под слово «вампир». Как прозаично. – Так, ты говоришь, ты не убиваешь людей?
– Нет, но таких, как я, единицы. Вампиры есть вампиры, мы были созданы, чтобы убивать. Мы жуткие твари, призванные разрушать и сеять боль. Мы вовсе не милые существа, каковыми привыкло нас наделять современное общество.
– Кохана, а какое твое настоящее имя?
«Я разговариваю с вампиром. С вампиром. В голове не укладывается», – усмехнувшись свои мыслям, я принялась выслушивать простодушный ответ девушки.
– Адель Эннетт Кроуфорд. Став вампиром, я остановилась в развитии, замерла во времени. Смысла оставаться в Англии не имело смысла, и я покинула её, чтобы больше никогда не вернуться. Знаешь, Сакура, бывает, так случается, что от счастья тебя разделяет только ты сама и твоя собственная гордость. В Англию я не смогу вернуться, даже если захочу – меня там никто не ждёт. Там ждут только мою смерть.
Я поморщилась и, повернув голову в сторону, тяжело вздохнула:
– Что-то случилось?
– История слишком длинная и запутанная, чтобы посвящать тебя в неё. Она началась двести сорок четыре года назад, в день моего обращения. Я изначально не должна была стать вампиром, из-за меня произошло слишком много бед, за которые до сих пор расплачиваются ни в чём не повинные люди, – она говорила тихо, будто боясь произнести что-нибудь очень личное.
Я видела, что тогда произошло что-то действительно страшное, но ничем помочь не могла. Да и если бы у меня была такая возможность, использовала ли бы я её?
Медленно плелась по знакомым улицам, даже не смотря вперёд. Наш маленький городок я знала слишком хорошо и часто совершала ночные прогулки по тёмным улицам. Прохладный воздух успокаивал, помогал освежить разум. Я аккуратно ступала по чёрному неровному асфальту, потрескавшемуся от времени. Его уже давно не чинили, и я иногда удивлялась: как по нему ещё ездят машины? Линии разметки давно стёрлись, а вместо поребриков дорогу окаймляли кирпичи, обросшие мхом и травой.

«Вампиры очень независимы, это качество проявляется у нас в крайней степени. Так же вампиры собственники и жуткие эгоисты, и это только внутренние качества. Что касается внешних черт… Допустим, глаза у вампиров имеют свойство приобретать зелёный или красный цвет, – с этими словами она многозначительно посмотрела на меня. – Кожа у нас белая и прохладная, как ты уже поняла, наша температура гораздо ниже, чем у людей. Мы имеет возможность быстрее передвигаться, также органы слуха, обоняния и зрения у нас развиты лучше, чем у людей», – рассказывала мне Кохана, чуть улыбаясь куда-то во тьму.

«Интересно, почему они до сих пор себя не обнаружили? Ведь с таким запасом «подручных средств» они бы нас подчинили себе, будь у нас хоть сто атомных бомб на каждый город. Может, они готовят какую-нибудь пакость? Ну, конечно, Сакура, всемирный переворот, и готовят они его уже много сотен лет. Нет, ну а как объяснить тогда то, что никто даже не догадывается, что среди нас скрываются смертоносные монстры, которые при современном обществе умудрились сохранить собственную систему власти? Мне этого самой никак не понять», – с такими радужными мыслями я дошла до дома. Наше семейное гнёздышко возвышалось над соседними домами. Это немного угнетало. Интересно, а кто такой особняк купил? Дед что ли?
Я зашла в прихожую, попутно кидая сумку на пол. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что неплохо бы мне подкрасится. Мой розовый цвет волос был слишком выделяющийся. Интересно, блондинистый оттенок мне подойдёт больше?
– Бабушка, я дома! – крикнув на весь дом, я повернула в сторону кухни.
– Золотце моё, ты… – бабуля замерла в нескольких шагах от меня. На её лице отображался ужас и недоверие.
– Бабушка, что с тобой? Тебе плохо? – я была крайне удивлена и обеспокоена, и, поняв, что всё-таки что-то не так, подошла к зеркалу. На меня смотрела обыкновенная девушка с алмазно-белой кожей, розовыми волосами, которые каскадом падали на её плечи, и большими алыми глазами. По телу пробежала дрожь, а в душе прыгали чёртики. Кохана была права: у меня красные глаза. Откуда? А главное – почему?!
Медленно проваливаясь в пучину небытия, я всё ещё улавливала страх потерять всё, я была напугана. А потом приглушённая боль и пустота.

***

Моё сознание начало проясняться, принося мне в тело тихое покалывание в районе затылка. Видимо, я сильно ударилась. Открыв глаза, я поняла, что лежу на роскошном бордовом диване, прикрытым бархатной тканью с вышитыми на ней лягушками. Я пересилила боль и ломоту во всём теле, и, встав, осмотрелась вокруг. Мебель представляла собой старинные шкафы, столики, кресла эпохи ренессанса. По углам висели торшеры с разноцветными стёклышками, а в многочисленных шкафах стояли «тонны» книг с неизвестными мне названиями и ручным переплётом. Подойдя к одному из таких шкафов, я, потянув за ручку дверки, заметила, что они совсем не скрепят, как подобает старой мебели, а наоборот, работают, как будто новенькие. Почему я раньше никогда не видела эту комнату? Если я всё ещё в своём доме, конечно.
Я прошлась рукой по запылённым обложкам книг. Что-то сказочно-волшебное было в этом месте, что-то очень родное. Я вдохнула в себя воздух, что бы получше запомнить атмосферу этой комнаты.
– Сакура, – тихий голос бабушки заставил меня встрепенуться. Я сунула обратно книгу, второпях закрыв шкаф, начала улыбаться.
– Я рада, что у тебя хорошее настроение, – немного поморщившись, улыбнулась она. Бабушка всегда мне верила, даже если я врала, не краснея. – Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она, проведя ладонью по моему лбу. От этого жеста я поморщилась в свою очередь: не маленькая я! - Я не хочу разговаривать со стеной! – расстроено воскликнула бабушка, резко всплеснув руками.
- Не волнуйся, бабуль, я хорошо себя чувствую, – заверила её, попутно подходя к окну, которое было исчеркано непонятными письменами. Я всмотрелась, одно мне было ясно точно: это не латынь. Латынь я знала довольно хорошо, всё-таки на врача учусь. Но и на какой-нибудь другой язык это не было похоже. И что это?
Нахмурившись, я повернулась к бабушке, взглядом спрашивая, что это всё значит. Бабушка подошла к светло-бурому шкафчику и со вздохом достала оттуда запылённый маленький томик. Она чему-то улыбнулась и, помахав им у моего носа, сказала:
– Тебе, живя в такой семье, давно надо было всё понять. Но нет! Ты будто слепая проходила мимо всякой чертовщины, не замечая её. Ты любила отца, не замечая, что он вовсе не человек. Как странно. Я с самого рождения оберегала тебя от своего мира, а теперь должна сама же тебя в него посвятить. Теперь, Сакура, слушай меня со всей внимательностью, на какую только ты способна. Это становится опасным, – бабуля лишь огорченно покачала головой и улыбнулась мне. Затем она быстро прошлась по комнате, постукивая рукой по стене, как великий Шерлок Холмс, которым я всегда восхищалась в детстве. Недолго размышляя, бабушка присела и приложилась ухом к полу. Все её действия вызывали у меня искреннее недоумение. В своей мысленной «таблице знакомых сумасшедших» я уже ставила галочку напротив графы «бабушка».
– Давай ты сначала объяснишь своё странное поведение, а потом уже будешь мне что-то там рассказывать, – скептически заметила я, чуть заметно усмехаясь.
– Да, милая, у тебя очень сложный характер, – вздохнула Акио и пригладила одной рукой поседевшие волосы. – Пожалуйста, Сакура, попробуй меня не перебивать. Твои способности не случайно проявились в такой критический для моего мира момент. Всё, что я сейчас скажу, перевернёт твоё представление о мире как таковом. Ты поняла?
Я сосредоточенно кивнула, садясь на диван. В душе меня терзали сомнения: а что, если я не хочу это знать? А что, если я боюсь услышать правду? Не скажу, что я трусиха, нет, напротив, несмотря на осторожность, разросшуюся до размеров слона из-за детского восприятия постоянной опасности, меня всегда подталкивало что-то вроде болезненного героизма и чрезмерной любопытности. Однако интуиция, сопровождающая меня всегда и везде, кричала, что до добра это не доведёт.
Несмотря на внутреннее негодование, я сидела с серьезным видом, поглядывая на бабушку. Руки были сжаты в кулачки, которые с гордостью покоились на коленях. Уж не знаю, с чего я вдруг стала серьёзно к этому относится, но та же самая интуиция подсказывала мне, что этот мир не совсем такой, каким его принято считать.
– Люди не единственный разумный народ на этой планете. Вернее даже сказать, что некоторые представители других существ в своём развитии продвинулись дальше, нежели человечество. Эти существа испокон веков скрывались среди людей, выдавая желаемое за действительное. Они тщательно скрывали своё существование, чтобы мир не обратился в хаос. Ведьмы, вампиры, вервольфы – те народы, о которых я говорила. Их осталось очень мало, всего десять процентов от населения планеты, но они всё же существуют, и мы с тобой имеем к ним непосредственное отношение. Даже, скорее, тебе это будет ближе. Дело в том, что наш род берёт начало от одного из народов ночи. Силы ведьм передаются через поколение, тем самым сохраняя их существование. И, как я уже говорила, в нашем роду тоже есть некоторые отклонения. Видишь ли, практически все женщины по моей линии – ведьмы. Моя бабка, прапрабабка – потомственные ведьмы. Наш род живёт в этом городе с самого его существования, оберегая его жителей от других детей тьмы. Ведьмы – единственный народ ночи, который охранят людей, и живет, не причиняя им никакого вреда. Несколько тысячелетий назад они вышли из «Ночного Альянса» – объединённым силам народов ночи – из-за возникших восстаний верфольфов в пользу уничтожения людской расы. Вампирам тогда было очень выгодно исключить ведьм из своих «друзей», чтобы стать господствующим народом тьмы. Эта вражда существует и в наши дни: ведьмы яро ненавидят вампиров, вампиры презирают и обходят стороной ведьм. Молодым вампирам мы можем принести много неприятностей, повлияв на его восприятие мира, мы можем вызвать у него апатию, заставить на время ненавидеть кровь, которая необходима им для существования. Но это лишь пакости на расстоянии. Мы можем лишь огрызаться друг другу, но войны не хочет никто. Не хотел никто.
– Что-то произошло? – тихо произнесла я, боясь перебить бабушку. Её рассказ внёс ясность в некоторые мои суждения, что ни могло меня не ободрить. Но всё же что-то мне подсказывало, что не всё так просто, что не зря бабуля решила рассказать мне это именно сейчас. Что-то определенно произошло: об этом мне говорили её дрожащие губы, напряжённое лицо и серьёзные, но всё же немного испуганные, глаза. И это что-то очень страшное.
– Нет-нет, милая, всё хорошо, – неуверенно сказала бабушка, пряча глаза. Видимо, бабуля считает нужным это «что-то» не раскрывать для меня. Что ж, может это и к лучшему. – Возвращаясь к нашему разговору. Как я уже сказала, некоторые из нашего рода становились ведьмами. Ей стала и я, ей станешь и ты. Мне кажется, что будущая ведьма – это ты. Получается очень логичная цепочка. И знаешь, ничего, что ты наполовину вампир, – улыбнулась мне бабушка.
– Так вот оно как, – недоверчиво покачала головой я. – Значит, наполовину вампир. Но разве такое бывает?
– Бывает, милая, бывает…

Глава 5.

С момента моего «прозрения» прошло несколько месяцев.
«Жизнь меняется только к лучшему», – гласит одна поговорка и, пожалуй, она про меня. После разговора с бабулей всё встало на свои места. Я стала понимать многие вещи, которые раньше для были не ясны. Отношения с Коханой стали больше напоминать настоящую дружбу. Мы вместе ходили в университет, гуляли, делились секретами. Удивительно, но я сблизилась с вампиром. Хоть и чувствовала, что всё это очень ненадолго и дружба принесёт мне много огорчений. Кохана мне многое рассказала об Англии, о себе. Мне теперь кажется, что из её рассказов историю восемнадцатого века я знаю лучше, чем из учебников.
Жизнь шла своим чередом, а я шла вместе с ней. Как всегда плыла по течению, только теперь это приносило уйму удовольствий и неизвестных доселе чувств. Каждый день был не похож на предыдущий. Мне казалось, что я самый счастливый человек на свете. Жила, замечая только хорошие стороны странностей этого мира и удивляясь тому, как раньше существовала без этого.
Событие, заставившее изменить взгляд на окружающий меня мир, произошло одним июньским днём, когда мы с Коханой выходили из стен университета, обсуждая кто круче: Чак Норрис или Николас Кейдж? Был довольно солнечный тёплый летний день и, как я потрудилась раньше заметить, мы шли домой после окончания занятий.
– Мне сегодня Ино скандал устроила, – вдруг вспомнила я, спускаясь по ступенькам.
– Удивительно. Мне казалось, эта курица с пародией на человека не сможет понять, какую подругу теряет, – пробурчала Кохана.
Голос её звучал твёрдо, а в движениях присутствовала скованность и настороженность. Я удивилась подобным переменам, но виду не подала.
– Ты никогда её особо не любила, – пожала плечами я.
Почувствовав на себе чей-то тяжёлый изучающий взгляд, озадаченно осмотрелась вокруг. Пропустив мою реплику мимо ушей, Кохана застыла и начала всматриваться куда-то в пустоту. Резко развернувшись, она схватила меня за руку и потянула к перилам. Я попыталась что-то сказать, но Кохана остановила меня, жестом приказывая молчать и всё ещё всматриваясь в толпу студентов. В воздухе почувствовалось лёгкое покалывание, словно электрический разряд скользил вокруг. Теперь я тоже озадаченно искала причину странного ощущения. В душе словно поднялся какой-то ком смешанных чувств: и страх, и удивление, и даже какая-то доля ненависти. А причины я не видела.
Пока я разбиралась в себе, на большую парковку перед университетом въехал чёрный Мерседес и остановился метрах в пятистах от нас. Рука Коханы больно сжала мою ладонь, сама девушка внимательно вглядывалась в подъехавший автомобиль. Окна у машины были затонированы, но моя подруга продолжала упорно смотреть на неё, будто бы что-то там видела внутри. Вздор! Или же она действительно что-то заметила? Повисшая между нами пауза продолжалась.
Из автомобиля вышло двое мужчин. Водитель представлял собой человека на вид лет двадцати пяти, с чёрными, как смоль, волосами. Чёрная рубашка и брюки в тон делали из него если не Джеймса Бонда, то демона точно. Второй мужчина выглядел не старше первого, но определённо был более беспечным. Красные взъерошенные волосы ярко выделялись в толпе, а широкая ухмылка, которой он одаривал всех девушек, проходивших мимо, внушала страх. Невольно я поёжилась, однако почувствовав, что Кохану трясёт, переключилась на неё, но опять не успела ничего сказать. Кохана, сглотнув, потащила меня от здания университета. Её шаги постепенно переросли в бег, а рука сильнее сжала мою ладонь. Поджав губы, она остановилась и оглянулась назад, прислушиваясь и вновь ускоряя шаг.
– Ты знаешь их? – пыхтя от быстрого бега, я попыталась придать своему голосу как можно больше небрежности, но не особо мне это удавалось.
– Старые знакомые.
– Не такие уж они и старые, – улыбнулась я. – А тот, что с кровавой шевелюрой, вообще милашка.
Услышав мои слова, она побледнела и, остановившись, посмотрела мне в глаза:
– Упаси тебя Бог от них! Они не дурны собой и более-менее умны, чтобы просто так расхаживать по улицам. Запомни: это одни из тех вампиров, которые используют людей, в качестве пищи и плотских развлечений. Они – вампиры! Они не станут ничего делать просто так и без какого-либо умысла. Если увидишь кого-либо из них, беги и не оглядывайся!
Девушка отчаянно смотрела на меня, руки вцепились мне в плечи мёртвой хваткой, а губы были судорожно поджаты. Её трясло. Неужели они настолько опасны, что даже Кохана, будучи вампиром, их боится? Её страх начал передаваться мне.
Вдруг из тени дубов университетского парка послышался тихий издевающийся смех:
– Высокого ты мнения о друзьях, Адель, – произнёс «Джеймс Бонд», как я окрестила его про себя. Облокотившись о дерево, он чуть заметно ухмыльнулся изменившемуся лицу Коханы. Она взвизгнула, вновь схватила меня за руку и сделала попытку к бегству, но мощный порыв ветра, или что-то для меня не понятное снёс её. Ударившись о дерево, она была прижата к дубу тем самым красноволосым парнем.
– Сучка! Ну, что же ты боишься? А? – лицо мужчины исказилось неподдельной яростью, и он со всей силы схватил её за подбородок, потянув на себя. Я так и не сумела понять, как это произошло, но именно в этот момент, порыв более сильного ветра обдул моё лицо, и через долю секунды красноволосый вампир был откинут от Коханы.
– Это было лишнее, Сасори, – брюнет немного помедлил и положил руки в карманы. Лицо брюнета не выражало никаких эмоций. Впервые за эту ужасную минуту я посмотрела на Кохану. Представившаяся мне картина была ужасна: одежда девушки была изрядно помята и в грязи, волосы были больше похожи на комок спутавшегося сена, а на лицо искажал ужас. Её всю трясло. Машинально вскочив, я ринулась к ней, сопровождаемая двумя насмешливым и злым взглядами. На тот момент я не могла что-либо чувствовать: ни страха, ни ярости, ни удивления. Я вообще не понимала зачем, почему и для чего я это делаю. Просто доверилась себе.
Подбежав к Кохане, я присела перед ней, интуитивно обняв её. За моей спиной раздался смешок:
– До чего же ты дошла, Адель, что прикрываешься от меня за спиной человечишки… – вновь рассвирепев, Сасори перешёл на рык, рвавшийся из груди.
– Мисс, лучше отойдите в сторону. У нас дело к этой даме, – холодный, насмешливый голос брюнета подействовал на меня, как ушат холодной воды, и, ощетинившись, я почувствовала силы бороться. Ничего, каким-то двум жалким вампирам не испугать меня! В конце концов, я есть я, и если уж умирать, то умирать, как Сакура Харуно!
Гордо вскинув голову, я смерила их взглядом:
– Пока у меня голова на месте, я с места не сдвинусь!
– Мм..? – хищно наклонив голову, брюнет улыбнулся, показывая белые клыки.
Мне хотелось сжаться до размеров молекулы, но ещё больше хотелось защитить Кохану. Не думала, что клыки такие страшные. Кохана никогда при мне не «использовала» их. Я, молча, сглотнула, пытаясь сделать это как можно более незаметно. Видимо, моё лицо опять меня выдало, и брюнет расхохотался, а в его глазах запрыгали искорки.
– Не бойтесь меня, – улыбаясь, произнёс он, протягивая руку и жестом предлагая встать, – как зовут вас, маленький запуганный котёночек?
– Не ваше дело, – спокойно ответила я ему, не вставая и не желая расставаться с рыжеволосой женщиной, лежавшей без сознания у меня на груди.
– Ну, смелее, – всё ещё улыбаясь, говорил брюнет. Обаятельный, скотина! – Ваша подруга не испарится, если вы встанете.
На удивление своё, я открыла, что совсем не боюсь того, что будет дальше. Меня охватило абсолютное равнодушие к происходящему. Наконец-то смогла прийти к своему обычному состоянию. Забавно, что это случилось тогда, когда я нахожусь в самом центре жопы, рядом лежит полуживая подруга, а над нами возвышаются пару кровососов! Ух, мне начинает нравиться эта жизнь!
«Наверное, я идиотка», – промелькнула мысль, но все же я приняла его руку и поднялась на ноги. Улыбаясь мне в лицо, он снова завёл разговор:
– Так как же вас всё-таки зовут, прелестный котёнок?
– Сакура Харуно.
– Очень приятно, мисс Харуно, – Господи, да сколько можно лыбиться?! – Я Итачи, а мой несдержанный приятель – Сасори. Вы, наверное, устали? Позвольте, я вас провожу до дома? – глаза уже горели красным цветом, а губы расползлись в саркастической улыбке. Видимо, ярость на моём лице отобразилась столь чётко, что Сасори рассмеялся.
– Не утруждайся, Итачи! По-видимому, у девочки иммунитет на наш гипноз. Ужин отменяется.
Поморщившись, брюнет повернулся к Сасори лицом, так что спиной практически закрывал меня.
– Ты прекрасно знаешь, что я не голоден.
– Ну-ну. То-то ты так смотришь на её прелестную шейку, - красноволосый вампир явно издевался, - и пахнет она просто отлично, правда ведь?
– Прибереги свои вымыслы для кого-нибудь другого, – голос Итачи звучал довольно тихо, но серьёзно. Мышцы на спине мужчины напряглись, давая мне возможность оценить силу этого вампира. Уже который раз за вечер я поёжилась: было очень неуютно стоять тут и ждать неизвестно чего. Особенно, когда осознаёшь, что твои шансы против них равны нулю. Как же хочется по-тихому свалить! Мои мысли на мгновение перенеслись в мой «маленький» домик, к бабушке и её кофейку. Интересно, она в курсе появления этих двух в нашем городе? Я хочу, чтобы это оказалось лишь сном. Чёрт бы побрал Кохану, валяется тут, предоставив меня этим её «старым знакомым»! Но нет, её я не брошу.
Собравшись с мыслями, я решила, что надо как-то выбраться отсюда в более людное место. Но куда? Тут километра за два всё пусто: университет находится на окраине города.
– Слушай, не парься, я же пошутил, – тут же капитулировал Сасори. Темноволосый вампир ответил ему долгим молчанием.
Вспомнив, что сидела на земле, я тут же начала отряхиваться, поспешно придумывая выход. Наконец, набравшись побольше храбрости, я, сложив руки на груди, озадаченно надула губы.
– Зачем вам Кохана? – Мой голос разрезал тишну, и они оба удивлённо уставились на меня. Похоже, не ожидали такого героизма от «людишки».
– Должок, – процедил Сасори. Я лишь вопросительно подняла бровь. – Ты, видимо, забываешься, кто ты, – в голосе красноволосого мужчины звучала угроза. – Таких цыплят, как ты, я из зубов по вечерам выковыриваю.
- Не надо меня запугивать. Не получится. Не знаю, что со мной, но вы мне не страшны.
Мой голос звучал твёрдо, хоть меня и трясло от холода. С того момента, как закончились занятия, прошло уже довольно много времени и наступил вечер. Заметно похолодало, поднялся ветер. Было очень приятно находится в безлюдной парке университета. Аж тошнит, как приятно.
– Ты вся трясёшься.
– Просто холодно, - поёжилась я, рассматривая новых знакомых. Не такие уж он и страшные. И даже не попытались ко мне присосаться. Хотя ещё не вечер. А, нет, вечер. Ошибочка вышла.
– Откуда вы знаете Кохану? – мой вопрос повис в тишине, которую заполняли лишь переклички лесных птиц. Итачи и Сасори озадаченно смотрели куда-то в темноту деревьев. Внезапно они исчезли, сопровождаемые, как всегда, резким дуновением ветра. В моих ушах застыл шёпот горячих губ: «Мы продолжим наш разговор попозже», и я устало осела на землю. Прислушиваясь к тишине и своим ощущениям, я поняла, что они уже не тут – энергия, которую я ощущала, исчезла.
– Видишь, Кохана, всё закончилось хорошо, - улыбнувшись уголками губ, обратилась я к девушке, которая вряд ли сейчас меня слышала. – Пока всё хорошо закончилось, только пока…

***

Я сидела на диване в гостиной, подложив одну ногу под себя, и пила тёмный наваристый кофе. Спать по обыкновению не хотелось, и я усталым взглядом тупо смотрела в учебник по биологии. Обычно она давалась мне легко, а сейчас я не могла отличить сердце слона от сердца человека.
«Смотрю в книгу – вижу фигу», – страдальчески вскинув голову, я с не менее рассерженным видом кинула учебник в темноту комнаты. На глаза наворачивались слёзы, а картинка той встречи заволакивала сознание. С момента знакомства с Сасори и Итачи прошло около полутора недель, а я с каждым днём всё больше ощущала неприятное чувство страха, которое в прошлый раз было «запихнуто» подальше сознанием. Сидя сейчас здесь, в тёплом уютном доме, я начинаю понимать, что нельзя было так опрометчиво бросаться словами. Теперь мне было страшно не только за себя, но и за Кохану. С той встречи она в институте не появлялась, не отвечала на телефонные звонки, написала одну единственную СМСку с текстом «всё хорошо, я просто болею». А ведь обидно, что совсем ничем не могу ей помочь.
Я огорчённо улыбнулась, и, встав с дивана, отправилась на кухню поставить пустую кружку в раковину. Мысли мельтешили, сформировываясь в одну сумасбродную массу и не желая подчиняться.
«Бабуля сказала, что найдёт их, и теперь пропадает постоянно, пытаясь их выловить. Господи, почему всё это происходит именно со мной?»
Зайдя на кухню, я увидела бабушку и маму, сидящих с несчастными лицами. Обе были явно сконфужены, но, завидев меня, ничего не сказали. Не придав этому большого значения, я пошла к веранде, находившейся в противоположной стороне от центральной (и единственной заселённой) части особняка. Мне так надоела эта атмосфера отчуждённости, что захотелось проветрить голову. Учитывая, что веранда была больше похожа на беседку и ветер обдувал её со всех сторон, выражение «проветрить голову» употреблялось в самом прямом значении.
Вид с веранды был потрясающий: темный загадочный ночной сад и поблёскивающая среди звёзд луна.
– Романтично, не правда ли? – услышала я шёпот чьих-то губ над моим ухом. Казалось, я забыла, как надо дышать. Повинуясь инстинктивному порыву, дёрнулась в сторону и тихо взвизгнула. До меня донёсся тихий смех, и из тени вышел Итачи.
– Не пугайтесь так, мой маленький котёнок. Я сегодня совершенно безопасен для вас, – насмешливый тон не покидал его никогда, а манера улыбаться одним краешкам губ хоть и выводила из себя, но настораживала. – Вы не хотите со мной разговаривать? – Итачи вальяжно развалился в старом кресле и с улыбкой разглядывал меня. Дождавшись моего серьёзного кивка, он рассмеялся и продолжил. – Вы так милы. Вам никто этого не говорил?
– К счастью, нет.
– Какая жалость, – казалось, он просто издевается надо мной. – Но вам придётся со мной поговорить, я же так ждал нашей встречи, так старался.
– Чего вам от меня надо?
– Занятный вопрос. В первую очередь ответы на некоторые свои вопросы.
– Это всё?
– Возможно.
– Вы их получите, если сразу же уйдёте.
– Сакура, вы верите слову вампира?
– Нет, а должна? Давайте свои вопросы, я хочу спать.
– Не врите, вы не выглядите усталой, – этот испытывающий насмешливый взгляд просто бесил. – Что же, раз вы не желаете со мной разговаривать, задам вам мой первый вопрос: откуда ты знаешь Адель?
– Она учится со мной на потоке. Если вы хотите разузнать через меня про Кохану, я вам больше ничего не скажу, и вообще, я знаю, что вы жестокие.
– Ты в этом убедилась на собственном опыте? – прищурившись, он растянуто усмехнулся, получив в ответ молчание. – Вот, значит, будь добра рассказать мне всё, как есть, и я тебя не трону.
– Что вы ещё хотите узнать?
– Акио Тоширо – ваша бабушка? – можно было только удивляться, как быстро он переходил с «вы» на «ты» и с «ты» на «вы».
– Да.
– А вы, мой прелестный котёночек, значит, юная ведьма?
– Может, хватит меня так называть? – вспыхнула я, забывая, в каком щекотливым положении нахожусь.
– Какой вам вред от ассоциации? – не найдя, что ответить, я вновь залилась краской ярости и попыталась отвлечься на какой-нибудь другой предмет. – И всё же вы прекрасны.
– Ваш третий вопрос? – мне не терпелось закончить нашу беседу: так неловко я себя ещё никогда не чувствовала. Неловкость перед собой – оказавшись лицом к лицу с Итачи мне не было страшно, как тогда, в прошлый раз. Мне было страшнее лишь от его слов и взглядов. Раньше всё было проще, раньше мне не доводилось общаться с такого рода мужчинами. Многие скажут, что я странная, многие скажут, что сумасшедшая, но мне действительно похрен на представителей сильного пола. Нет, а как я должна себя вести? Вешаться на них, стрелять глазками? Простите, это не моё. Я жду своего принца на гнедом коне. Вот. Почему не на белом? На белых слишком хорошо видна грязь. Я очень практична.
– Вы всё ещё боитесь меня?
– Нет. Вы на первый взгляд миролюбивы, – послышался приглушённый смех.
– Пусть будет так, – внезапно, у меня возник вопрос, интересовавший меня ранее.
– А зачем вам Кохана?
– Вы крайне любопытны. Следовало бы запомнить, что за ней у нас остался долг.
– Расскажите мне?
– Только то, что имею право рассказать, – улыбнувшись самой обаятельной улыбкой, Итачи поднялся с кресла и встал напротив меня, облокотившись о перила. – Давным-давно одному нашему другу «посчастливилось» полюбить её. Он обратил её. А через какое-то время по обществу не умерших пошёл слух, что Адель тайно встречается с одним лордом-ведьмаком. Будучи испанцем, наш друг вспылил и поклялся убить наглеца, ибо вовсе не считал Адель в чём-либо виноватой и уличенной. По неизвестным никому обстоятельствам после битвы нашего друга с ведьмаком что-то случилось, и мы нашли лишь разложившийся труп Алехандро. Его за что-то убили, и явно в этом была замешана Адель. Мы гоняемся за ней уже нескучных двести лет.
Опустив голову, он замолчал. Внезапно мой взгляд лёг на Итачи, и всей своей сутью мне вдруг стало жаль его. Что-то шевельнулось в моей душе, но я никак не могла понять, что же.
– Ну, не забивайте свою прелестную головку всякой ерундой, Сакура, – он вновь взял себя в руки, а на лицо легла дежурная усмешка. – Кстати, Адель у нас. Может, вы желаете с ней поговорить?
Я кивнула, отчётливо понимая, что сегодня вернусь домой не скоро. Собственно, я вела себя, как полная идиотка. Это действительно так. Но страх за Кохану, возможность увидеть её снова словно закрыли мне глаза, и я, как слепая, доверилась вампиру.
– У меня автомобиль за вашим садом. Вы не против небольшой прогулки?
– Вовсе нет.
Я понимаю, что идти тогда с ним было ужасно глупо. Он вампир, я человек. Он пьёт кровь. Опасения имелись, но опять же, называйте меня идиоткой – я его теперь не боялась.